Ну что я могу констатировать в конце рабочей недели по поводу фото-кулинарии? Да, собственно, ничего. Кроме того, что апрель нынче выдался чрезвычайно дождливый. Уже вторую неделю (а может, и третью) – льет и льет, льет и льет… Как-то в облом под дождем делать крюк даже в те места, которые заражают позитивом, потому как владелец маленькой угловой забегаловки уже узнает в лицо и знает, как я люблю свой капучино, и мне нравится такой подход. Но, братцы мои, владельцы – владельцами, а я вам скажу следующее: мне всегда не хватало по жизни третьей руки. Потому как если бы третья рука у меня имелась, то таскание зонта в правой, а сумки, из которой перед входом в офис нужно вытащить ключи и пошариться ими в замочной скважине, не создавало бы проблемы для чашечки кофе. Ну и крюк все же – как там ни говори, а под дождем кофе лучше покупать по дороге, без всяких крючков. Что я и делала всю неделю, владелец маленькой угловой забегаловки меня уж, наверно, в лицо забыл.

Итак, я на этой неделе пила капучино: из Прета, из Сабвея и из Старбакса. По существу напитка могу лишь заметить, что в Прете – сплошная пена за фунт девяносто девять, в Сабвее – фиг знает, что за зерна, когда их мололи и сколько лет из них в молотом виде выветривался кофейный запах, а приобретался непонятный другой. Стоит стаканчик Сабвеевского фунт шестьдесят. Самый дорогой капучино оказался в Старбаксе (хоть там можно самому от души насыпать тертый шоколад, что я сделать забыла) – аж два пятнадцать, о как! Но зато там применяют индивидуальный подход, спрашивая: “Воть из ю нейм?” (что в переводе с китайского означает «Как ваше имя?»), и когда стаканчик заказанного вами напитка наполняется старательной негритяночкой, она выкрикивает, например: «Американо для Дарьи Львовны!» Поэтому я не стала позориться, и сказала на чисто китайском, что мое имя – Джоанн.