Творческий Кулинарный блок у меня возник. Не могла придумать, про что написать в ежедневнике. Хорошо, что у меня есть Людмила, и я могу ее спросить. Но первые два её предложения я всё же отвергла - как впервые услышала слово десерт, я не помню, также и не помню, как впервые попробовала то, что уже знала - называется десертом (а до этого, небось ела просто вафли да пряники). А про кашу и писать неохота - не люблю ее и всё тут.

Вот от селёдки не откажусь никогда. Разве что если всерьез переем её. На новый год нынче везла из Москвы целую рыбину в герметичной упаковке - отличный получился Новый год! Не то, что 16 лет назад, когда даже гадкой маринованой кусочками в банке шведского экспорта в супермаркете не оказалось. Не потому, что англичане всё себе разобрали на праздник по-быстрому, и не потому, что она была в дефиците, а потому лишь, что завозили ее туда в крайне незначительных количествах, не пользовалась спросом она тут. А ту, что пылилась на полках магазинов до праздника, наверняка раскупили для "шубы" немногочисленные по тем временам лондонские русские.

Всё ж без селеднки под шубой для нас Новый Год - не праздник. Свеклу, которая тоже редким продуктом тут являлась, мы, кажется, в азиатской лавке "фрукты-овощи" прикупили, с другими ингридиентами проблемы не встало, но селёдку - прям хоть днём с огнём... Печально побротив вдоль полок с немилыми сердцу продуктами, мы с Гейбом выбрали, наконец, банку маринованых улиток.

В холодной кухне маленькой арендованой квартиры на Криклвуде я разложила улиток на блюдо. Сварила свеклу, яйца и картошку, порезала мелко лук. Но тут раздался телефонный звонок - знакомые нас звали в кино. Смотрели мы, как сейчас помню, "Мужья и жёны" - фильм Вуди Аллена, а у Гейба болело горло и он беспрестанно сосал какие-то черные терпкие таблетки с горьким ментолом. Домой мы вернулись чуть раньше полуночи, я только успела вовремя покрыть бедных сиротливых улиток шубой. Когда Биг Бен пробил двенадцать, Гейб сказал "С новым годом" и поел салата.

Сегодня на ланч я ела Гулаб Джамун.