Поедание блюда с характерным названием, даже если не отразилось на соответствующих желаниях наших умственных способностях, то по крайней мере способствовало обогащению нашего словарного запаса, и после ужина Магога, Света и я отправились... воровать чужие лимоны. (Впесто слова "воровать" в диалоге троих употребился неоднократно другой глагол, у которого с ... мидиями один корень.)
Шикарное лимонное дерево росло у Бабы Марии прямо в огороде, буквально усыпанное крепенькими зрелыми плодами.
Однако воровать то, что растет прямо в-огороде, во-первых, неинтересно не этично, а во-вторых, возле одной пустующей дачи на холме росло дерево с такими лимонами, которые только понюхаешь - и уже растаешь от удовольствия. Поэтому пiz..(простите) воровать мы пошли туда.
Есть что-то устрашающе удовлетворяющее в ночных набегах на чужие сады. Вы когда-нибудь это пробовали? Если нет, то рискните обязательно - незабываемые ощущения, а яж прямо всю свою пионерско-комскомольскую юность вспомнила (хотя была, скорее, не в банде Мишки Квакина, а как раз наоборт - в "Тимур-и-его-команде" типо.
Магога разошлась не на шутку, и если бы не Света, так общипала бы к утру всё дерево. Но Свете всё ж, думаю, перед соседями было неудобно, поэтому минут через пять после начала самой "операции", она нервно сказала: "Ну что, напiz..наворовали уже? Пошли обратно!"
Впрочем, на следующий же день я пожалела, что мы под тем деревом на час-другой не остались: лимоны там были ну просто до ужаса восхитительные. Магога сама же, невзирая на свою аллергию к цитрусовым, в первый же вечер и слопала половину украденного. Хорошо, что нам Баба Мария в дорогу своих лимонов щедро отсыпала, но они, хоть и хороши были тоже - но только лишь как лимоны (очень высокого, правда, качества, если судить по рыночным меркам).
У тех, что мы напiz(простите) украли, помимо их офигительного запаха, была еще тоню-ююсенькая кожура и способность легко разделяться на дольки - ну, то есть, возможно это был на самом деле какой-то гибрид с мандаринами - во вкусе их тоже что-то мандариновое присутствовало.
Я, может быть, и про этот не самый лучший для моей характеристики случай и не вспомнила бы, да наткнулась сегодня на фото-репортаж из тюрьмы для малолетних преступниц. Вот ведь куда могла угодить, если б продолжала в "Тимура-с-его-командой" играть.
Буквами одного только алфавита я этот рецепт писать не осмелюсь, потому что хоть по-русски, хоть по-хорватски читайте – а слово нецензурное тут присутствует. Более «литературное» название этого блюда звучит “dagnje na buzaru” («дагне на бузару», или мидии в белом вине). Ну, не надо устраивать викторину, чтобы выяснить, почему мидии пизд... ох, прости меня господи, ну вобщем почему их хорваты так ёмко обозвали. Красивое название, ничего не скажешь, хоть я до конца и не не верила, что это просто не частный жаргон той семьи, что нас с Магогой в своем апарт-отеле радушно принимала. Поверила лишь после того, как услышала лично от вполне себе благовоспитанного Мирко, как он симпатичному продавцу-рыбачку на рыбной ферме заказ отдавал: «Нам пizdiц пять килограм!»
Сказал он это, конечно же по-хорватски, но мы с Магогой не такие уж дуры, всё поняли. «Скока-скока? - изумилась Магога. – Мы чо – обжираться опять собираемся?»
«Пять кило, я сказал, разве это много? - улыбнулся Мирко. И громыхая объемным ведром, наполненным предстоящим ужином, добавил, - Да что тут есть?»
И в самом деле, есть из пяти килограм мидий, может, и нечего, тем более, если разделить их на семеро вполне взрослых ртов, поэтому мы купили еще и рыбы – пять кило сибаса и пять дорады, но вот ведь в чем была-таки проблема: мидии-то предстояло чистить! Все это не такое уж и маленькое ведро, съедобное содержимое которое легко усвоится семерыми в качестве легкой закуски.
Пизд... мидии положено чистить в составе большой группы, сидя враскоряку на берегу моря и отпускать положенного характера шуточки. Шуточек у нас было навалом, особенно у Мирко. Может, его жена Света или же Баба Мария эти шутки и слышали уже в его исполнении неоднократно (ведь они же не в первый раз пizdiцы-то готовили), а для нас с Магогой, что ни шутка, то свежачок! Выяснилось между делом, что называются они так не только благодаря своей форме, а еще и потому что отличным афродизиаком этот продукт считается.
Вобщем, в численном преимуществе женского полу Мирко, небось, думал, что ему повезло, да откуда же ему было знать, во сколько Магоге ее последняя пластическая операция обошлась, а я и вобще тетка клемактерическая что мы-то давно не юные девы и по ночам лечимся от обжорства пензиталом.
Очень славный был ужин с пиздиц мидиями на первое, и рыбой, жареной на огне из дров оливкового дерева в кухне по-черному у Бабы Марии. Но только рецептов у меня не просите, за рецептами – к Свете уж обращайтесь, если они не являются тайной семейной кулинарии.
У кого-то рыбный день - четверг, у кого-то - пятница, а у нас с Магогой во время нашего пребывания в Далмации он случился во вторник.
Ну не с самого утра, конечно. С утра нас Баба Мария, как водится, пршрурами подкормила, а Мирко чуть было не подпоил прошеком, да я отказалась, так как надо было за руль садиться и везти нас с Магогой по кривляющей приморской дороге в Национальный Парк Крка, что находится недалеко от города Шибеник, а от апарт-отеля в Сегет Вранице, где мы с ней остановились, минут сорок езды, если не слишком гнать авто, по этой самой вот дороге.
В Шибеник мы не заехали, хотя, там есть интереснейший собор. У нас другие были планы: погулять как следует в парке Крка и вернуться вовремя, чтобы купить пизд.... тех самых морских тварей, которые нецензурно по-хорватски называются, - на ужин.
В Национальном парке очень хорошо гулять и говорить о Вечном. Но мы гуляли и молчали, только фотоаппаратами щелкали, хорошо, что захватили два. У нас слов не было от нахлынувшей со всех углов парка красоты. Водопады - высоченные и широченные и пенятся белым-белым, словно пышное платье невесты - говорят, что в марте у них сезон как раз такой.
А от задуманной разгрузки животам мы-таки отказались, едва только набрели на "Stari Mlin" - что мы там ели, я в Ресторанных обозрениях описала уже - ну вобщем получился рыбный день.
А про рыбный вечер того же дня я потом отдельной темой расскажу. С нецензурным названием.
После пеки и "многавина" Магога опять всю ночь успешно лечилась от гастрита, хоть она и заедала всё это весьма активно пышными пучками свежей петрушки, что ежеминутно бегала срывать с грядок Бабы Марии. А на утро нас ждал у крыльца Опель-Корса, что мы заказали напрокат.
"Кто из вас возилка?" - спросил то ли по-английски, то ли по-далматински (по-русски там очень многие делают вид, что не понимают) симпатичный парень, арендователь машин.
"Ну я возилка!" - ответила я робко и, кажется, по-хорватски (хотя я этого языка не знаю совсем).
Парень вручил ключи от Опеля и с ним, какие-то документы (хотя это происходило уже в офисе Опелевой компании, куда он нас привез, чтобы это оформить дело).
Мы сели на коня и поехали в штаб в Опель и поехали в Сплит, смотреть на дворец римского императора и вобще получать удовольствие от жизни. Правда, перед тем, как повернуть ключ зажигания, я попросила Магогу внимательно следить за тем, чтобы я не выезжала иногда на левую сторону, и по дороге в Сплит я на нее не выезжала.
Императора звали Диоклетианом, дворец был построен для него там к 305 году (нашей эры). Когда-то одна из его сторон омывалась морем, а потом туда песку накидали, и теперь там набережная и порт. Вобще всё вполне живописно, но Трогир мне понравился намного больше.
Вовнутрь дворца мы зашли (а больше в Сплите делать особенно нечего, на территории дворца хоть магазинов много, ну и вобще - исторических достопримечательностей). Полчаса Магога выбирала сережки и колье в сувенирном ларьке, купила две пары, а еще минут тридцать мы смотрели на магниты и ступки в других ларьках. (О, про ступку это совсем другая кулинарная история, потом расскажу.) Ну и потом уже, за небольшую плату в кунах, мы отправились на экскурсию в подвал.
Магога, ответственно изучающая исторические труды Л.Н. Гумилева, в частности о культуре и повадках древних римлян, тут же воскликнула, глядя в потолок: "Так вот куда они ссали!" В потолке действительно были видны подходящего диаметра дыры, в которые, по сведениям Магоги, подчеркнутым из лекций выдающегося историка, древние римляне ходили ссать и... (простите) опорожняться по-большому на кухню во дворце.
Ну а я что вам скажу... Подвал как подвал, только стены ого-го какие высоченные, ну если уж они действительно эти дыры использовали, как было подмечено, то и хорошо, что у этих подвалов глубина такая. Ну а еще Магога долго ржала, когда я, прочитав список каких-то древних римлян на стене, сказала, возмутившись, что ни одного не знаю.
Остаток экскурсии мы посвятили магазинам. Магога купила сумки - две (хотя, может, и четыре, я не считала), еще сережки, пару босоножек, тарелку, несколько магнитов и компьютерную мышь. Я не купила ничего, не потому что не люблю покупки, а из-за скупости и лени. В конце "экскурсии" мы, разумеется, проголодались, хоть утром думали, что вчерашней пеки нам хватит на неделю, и потому пошли искать "рыбный ресторан".
Увы, но в центре (то есть во дворце) Сплита приличных рыбных ресторанов не было. Мы это и сами поняли, да и продавщица сумок, красивая хорватская блондинка, подтвердила. Чтобы найти хороший рыбный ресторан, нам нужно было выехать из Сплита. "Ничо! У нас машина!" - сказала ей Магога и попросила ткнуть в место с хорошим рыбным рестораном на не такой уж маленькой хорватской карте.
Это хорошо, что по дороге к стоянке мы прикупили в булочной пару буханок хлеба (того самого, что я потом еще прихватила из Хорватии "на вынос"). И этот хлеб мы прямо во Дворце Диоклетиана ели и ломали. На виду у всех.
Ох, дикие же люди, эти современные неримляне! Никто из них не обратит внимание на тех, кто ходит по этой исторической местности, скажем с мороженым или пакетиком чипсов. Но если уж увидят двух тёток с сумками и двумя буханками ржаного хлеба, который они они ломают и тут же едят жадно, то будут пялиться на них во все глаза. А за спиной еще и пальцем у виска крутить.
Рыбный ресторан мы не нашли. Потому как я, средоточась на том, чтобы не выехать на левую сторону, долго искала дорогу из Сплита. Так что хорошо, что хлебом подкрепились.
Пока в Кафедральном соборе святого Лаврентия звонили колокола, мы покупали мясо.
Для правильной пеки необходимо мяса - три сорта. Света сказала, что можно любые, но отличное сочетание, это когда там есть телятина, молочный поросенок и петух. Все это мы закупили у одного далматинского бутчера.
А потом полдня осматривали Собор и старый Трогир. Удивительный, магический городок. Узенькие улочки, похожие на тротуары Ла Рамбла в Барселоне, витееватые балкончики, с живыми художниками, рисующими живые картины, крошечные квадратики дворов аж 12-го века, пересеченных бельевыми веревками с бесстыдно сохнущими носками и бюстгалтерами - всё это, впрочем, только добавляет к общему шарму.
Ну уж потом мы-таки взялись за дело. Магога и Света вовсю помогали шеф-повару Бабе Марии - они солили и укладывали мясо (все три сорта), чищенную картошку, морковь, лук, все это поливалось растительным маслом. И - будто бы во всем этом еще недостаточно холестерина - втыкались кусочки сала.
Все это в огромном блюде, больше похожем на плоский таз, торжественно вознеслось на "алтарь" "кухни по-черному", где правила миром сама Баба Мария.
В маленьком домике, которому, дай Бог памяти, кажись, 130 лет, есть дырка в крыше. Через нее и проходит дым от костра, разведенного в огромной печи Бабы Марии.
Как все это делается - показано на видео в подробностях. Извиняюсь за качество воспроизводства - фотографии намного лучше - а это все слеплено из фотографий, которых у меня по этой серии где-то 250 штук.
По вкусу пеку не сравнить ни с чем. Это не просто блюдо, где много мяса и картошки (и холестерина, соответственно - ого-го). Это торжество красивого, магического ритуала одной замечательной волшебницы (плюс ее помощников, ага) и традиций, которые в ее доме чтут поколение за поколением.
«Доброе утро, прш-страна!» - зычно приветствовала нас Света на следующее утро.
«Ой, только не так громко!» - отозвалась Магога. Она красила ресницы, а еще была в пижаме.
«Быстро одеваетесь и спускаетесь вниз! – скомандовала Света. – Кофе уже варится, булочки пекутся! Впереди Кафедральный Собор Святого Лаврентия и.... - откуда-то из-за ее спины, кажется, послышалась барабанная дробь... – ПЕКА!!!»
Начать весенний отпускной день на Средиземноморье с чашечки хорошего кофе – сам Бог велел. Ну а уж свежеиспеченные бу-уулочки... Если их не есть утром с кофе, то когда же их есть-то вобще в нашем возрасте?
Я спустилась на кухню первой – у меня на уход за внешностью не слишком много времени уходит – кто меня видел, тот знает, я и без косметики необыкновенно хороша (эх, кабы не морщины, редеющие волосы да складки на животе).
Выяснилось, что «булочками» Света условно обозвала (специально для нас, нерусских далматинским диалектом не владеющих) эдакие маленкие пончики, которые любовно пекла у разгареченной плиты Баба Мария, Светина свекровь. По-далматински эти «булочки» называются вобще-то пршурэ, или фритулэ, печь их несложно, нужен только рецепт да Магия той самой Бабы Марии. Она их нам с Магогой потом каждое утро также любовно пекла – о, какое ж это было искушение для моей фигуры...
Я положила в рот один фритулэ и замычала от удовольствия. Но тут же подоспел Мирко (Светин далматинец-муж) с рюмочкой в руке: «Не так, не так надо кушать фритулэ!»
В рюмочке плескалась янтарная жидкость. «Это прошек! - сказал Мирко. – То есть виноградный...»
«...сок!» - подумала я и, так как тоже неким образом страдала от сушняка, причиненной ракией и отменным домашним красным вином, потребленными прошлым вечером, охотно влила в себя весь объем поднесенной рюмочки.
Но «сок» обдал мои внутренности неожидаемым жжением и... та-аак хорошо вовнутрь пролился разом излечив меня от всего сушняка.
«... ликер! – закончил свою фразу Мирко. – Ну как, добро*?»
«Очень добро! – ответила я и впихнула в рот второй пршурэ. – А еще не нальешь?»
[q]
* Добро – это хорватское слово. Кое-какие хорватские слова мы с Магогой понимали.
[/q]
Мирко охотно уважил, хохотнув в пушистый ус.
Пршурэ и прошек, как выяснилось, вполне типичный хорватский (далматинский) завтрак, отлично лечит похмелье. Баба Мария об этом лечении такие истории про останавливающихся у них гостей может рассказать – ухохочетесь. Правда, неплохо при этом хорватский язык понимать, в котором мы с Магогой слабы оказались. Света нам иногда охотно переводила, но иногда ее рядом не было, так мы просто получали удовольствие, глядя как у Бабы Марии от радости блестят глаза и морщинки на лице разглаживаются.
Ну а до Пеки я так и дошла пока еще до сих пор... Потом, потом... "оставайтесь с нами"
Рецепт с настоящим нецензурным названием был оглашен нам с Магогой, едва только мы ступили ногами в зимних сабогах на теплую почву территории апарт-отеля, в огороде которого плескалось Адриатическое море. В этом отеле поселка Сегет Вранице в десятке минут езды от города Трогира мы забуковали «по сарафанному радио» пять ночей. Хозяйка отеля, далматинка русского происхождения Света, представила двум нашим помятым за шесть часов сидения в автобусе рожам размах широкого хорватско-русского гостеприимства. Услышав название того рецепта, мы с Магогой буквально чуть не свалились нафиг в Адриатику прямо в зимних сабогах, и всё же.... я оглашать этот рецепт пока не буду – раз уж решила рассказать всё по порядку. Про нецензурный рецепт в тот вечер мы лишь услышали, а ели блюдо под его названием на пару дней позднее.
В день приезда семейство владельцев этого отеля гостеприимно пригласило нас на ... свой семейный ужин! Не, ну вы представляете? Я уже давно привыкла, чтобы отношения между хозяевами отелей были, как в Загребе с тем, возможно, геем: вот вам ключи, вот континентальный завтрак, если оплатили, вот тут включается свет, вот пепельница, вот карта местности, вот чек за услуги. Все нормально – никаких претензий. А тут! Не, ну ВЫ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ? Нас первый раз в жизни видят как клиентов их отеля, а они нам – добро пожаловать на наш семейный ужин!...
Я была в шоке. Магога нет. Магога сказала мне – а чо ты хочешь, это вполне нормальный русский вариант. Ну что делать – не русская я, значит.
На ужин были поданы: пршут собственного сырокопчения: коптится, кстати, он вот так:
картофельный салат хорватский:
салат вот с этим латуком:
маслины:
И много-много ракии. Фотки, извините, нет, но определение в словаре имеется .
После пршута и ракией все выглядели вот так и говорили друг другу «ты», хотя на брудершафт вобще не пили. (И нет, это не ракия возле Магоги, а самодельно-виноградное вино, его тоже к столу подносилось много-много. А вот в бутылочке, что вроде как с минералкой рядышком, точно – ракия!)
Я думаю, это хорошо, что Магога врач. Она сама себя всю ночь лечила. Вполне успешно, впрочем. К утру мы уже были готовы к приключению под названием «Пека». Но об этом в следующем номере.
Не буду постить сегодня очередной текст для «Хорватского сборника», потому как произошло крупное событие с немалочисленным летальным исходом в Москве – не до юмористических текстов. Пусть хоть даже изначальная тревога за близких и просто тех, кого знаю в Москве, сменилась роем мыслей «о вечном», рой в свою очередь обычной головной болью сменился, головная боль – простите, цинизмом. Хотя не совсем еще эта боль сменилась, уже два анадина выпила, а голова всё болит.
Надо бы написать что-то строгое и тревожное, подобающее случаю, а я задумываюсь лишь о том, как это с кулинарной тематикой связать, мол, что я ела в тот день, когда в Москве бомбы взорвались... Ну прямо как в кадре из фильма “Take the money and run” с Вуди Алленом, где там ФБР ловит, наконец, отъявленного рецидевиста (его играет Вуди Аллен, да-да!) и берут интервью у «свидетеля». Ну а свидетель, не будь дурак, и прославляет себя на весь мир описанием завтрака.
.
[q]
.. I became known mainly because of what happened and I had a camera. I was having breakfast in the morning. I think it was two fried eggs, toast, I don't know if it was orange juice or grapefruit, but I remember I had a juice, I don't remember what it was. Er... at that time... it was orange juice, that's right!
... Я стал известен в-основном, благодаря тому, что произошло, и у меня был фотоаппарат. Тем утром на завтрак я, кажется, ел яичницу из двух яиц, тост, и – то ли апельсиновый сок, то ли грейпфрутовый, я точно помню, что я пил сок, но вот какой... Э... и в это время... Ну точно, апельсиновый сок это был!
[/q]
К чему это я... Ну, помимо того, что у свидетеля кулинарная тема пошла... Ах да – я ведь о том, что пока нас самих чего-то не коснулось – мы все вроде как – свидетели... Я вот утром, расслышав новость, вскочила с кровати, и в первую очередь, конечно, не завтрак себе приготовила, а разослала СМС всем близким мне москвичам – вы живы? Невредимы?
- Ага! - Ага, но стра-аашно. - Ага, но вот теперь как до дому добраться... - Ага, да ну, чего ты беспокоишься – вероятность попадания в покойники и пострадавшие-то маленькая... Я вот все утро проспала, да мне и вобще надо на Чистые Пруды, а это в другую сторону...
Теперь можно и поесть. Я завтракала одним жареным яйцом и йогуртом. Пила чай и ела инжир.
Мы пропускаем через себя события, как завтрак. И только тот завтрак, который съедаем сами, а не тот, что съел, скажем, Степа Лиходеев в присутствии Воланда, насытит нас или подпортит пищеварение.
Грустно думается о том, что каким-то людям сегодня не до завтрака вобще. Их близкие-родные сегодня утром сели в метро, и к вечеру уже не вернутся. Потому что там взорвали бомбы, и кто-то умер. Очень грустно. Менее грустно за тех, кто не дождется к вечеру родного или близкого, севшего в автобус на остановке, допустим, города Орехово-Зуево, и, не доехав до следующей остановки, скончавшегося от инфаркта. Разных смертей – таких или похожих происходит ежедневно в одном Орехово-Зуеве, наверняка, десятки, а по всей стране-то ого-го, не говоря уж обо всей планете. А мы что же – грустим? Когда нас и «наших» не задело – вряд ли, «в самом деле, не пропадать же куриным котлетам де-воляй? Чем мы поможем Михаилу Александровичу? Тем, что голодными останемся? Да ведь мы-то живы!»
Если я сейчас этот текст на каком-нибудь обширном источнике размещу, меня остатками тех же котлет де-воляй закидают, мол, как посмела, тут народное горе.
Я не об этом горе сейчас. Вобще я искренне сочувствую всем пострадавшим в Московском тер-акте сегодня, мысленно соболезнования семьям погибших шлю. А также тем, кто своих близких вовсе не в тер-акте, а по другой причине – потерял. Что я хочу сказать, да все нить мысли теряю почему-то...
Тер-акт – явление громкое, чем больше летальных исходов, тем громче. Все вроде как себя причастными к общему горю ощущают, даже те, кто благополучно моменты взрывов проспал вдали от Москвы. Искренне, или нет – это уже другой вопрос, и я не об этом опять же. Кто-то сегодня кого-то потерял. А кто-то потерял вчера, но об этом намного меньше народу узнает – «качество» горя не то будет, «количественного» элемента недостаточно. Может, завтра тер-акт перерастет в террор, и покатятся головушки одна за другой. А может, наоборот, после всего этого еще пять лет никаких тер-актов не будет. Или больше - если часто Москву взрывать, то количество перейдет в худшее качество, это просто неинтересно уже будет, просто опасно. Сегодня никто из моих близких не пострадал, хотя неудобства и тревогу очень многие ощутили. Но только вы эти тревоги и неудобства в копилку общей волны горя не добавляйте – не пришло время именно нам горевать по-настоящему. Когда придет (а ведь придет, да, куда ж мы все денемся-то с подводной лодки?) – там тер-акта, может и не быть, никакого, а просто будут все рядом ходить и цветочки нюхать. Здесь и сейчас нам умереть не дано.
В первом приеме пищи второго дня пребывания в Хорватии ничего нецензурного не было. Завтрак нам принес прямо в аппартамент хозяин гостиницы, и был он вполне себе цензурным, хоть и континентальным (завтрак, но и хозяин, впрочем, тоже, хоть мы с Магогой и сочли его за гея). Вот английский завтрак в аппартамент в пакетике фиг принесешь! Потому что яичница-глазунья в этом завтраке вроде как непременный компонент... не, ну можно ее заменить, конечно же, на омлет или там "скрембл-эгз", но это будет уже не то. А вот континентальный - легко! Несколько пластиковый контейнеров - и нате вам, пожалуйста: ветчина, салями, сыр, яйца вкрутую, фруктовый сок, джем и масло в мини-упаковочках...
Что не доели, разложили ломтиками на кусочки хлеба с обрезанными корочками, что я накануне доесть не успела, упаковались по-быстрому и сели в такси, на автовокзал поехали. И давай трепаться дорогой насчет хозяина - и про то, что у него вкус на интерьер-дизайн отменный, и что его, возможно, мамаша в детстве дрючила насчет классического образования (за стенками нашего аппартамента всё утро раздавались арии из оперы "Аида", а на стенах висели портреты художника Джузеппе Арчимбольдо), и что он ничё, вроде как, мущщина, хоть и гей. Доехали до вокзала, Магога мне так по-русски тихонько - узнай, мол, сколько таксисту заплатить, а он тут же сам и отвечает по-русски же: "Шестьдесят кун". Весь наш разговор про гея-хозяина, значит, подслушал, и потом ему наше мнение о нем передаст, упс.
В автобус мы в 10.30 по местному времени сели, он тут же и отчалил на юг. Ехали мы вдоль горных хребтов, которым по причине забывчивости, либо в недавнем совсем прошлом двоек по географии не знали совсем, и потому решили, что мы вообще в Альпах.
"Давай жрать!" - сказала Магога через час после отчаливания. Я достала наши бутерброды. Первые два она охотно съела, а потом увлеклась чтением вслух лекций по этносу Гумилёва Льва Николаевича, да так, что на каждый поднесенный ей ко рту моею рукой бутерброд только отвечала: "Не хачу!"
"А чего хочешь?" - спросила я ее, дожевывая последний мякиш от вкусного ржаного хлеба с семечками, для которого уже не осталось ни ветчины, ни сыра, да он и сам по себе был хорош.
"А? Чо?" - отвлеклась от чтения лекций Магога, вспомнив анекдот про "не хачу!" и с литературно-академического языка перешла на мало-литературный.
[q]
Беременная жена отказывается от еды. "Может, яблочко съешь?" - ласково спрашивает ее муж. "Не хачу!" - отвечает жена. "Конфетку?" "Не хачу!" "Икры заморзской?" "Не хачу!" "Ну что же ты хочешь, милая?" - не сдается муж. Она ему и отвечает: «Г**на хочу. Принеси.» Он приносит.
"Посоли!" - требует жена.
Посолил.
"Поперчи!"
Поперчил.
"Попробуй!"
Муж пробует.
"Ну как?" - спрашивает беременная женщина.
"Да ничо. Г**но как г**но..." - отвечает муж и слышит в ответ:
"Не хачу!"
[/q]
*** Про следующий нецензурный рецепт мы уже спустя 6 часов услышали от хозяйки аппарт-отеля в поселке Сегет Вранице, где мы и остановились на последующие пять суток, благодаря гостеприимству и, соответственно, отменному питанию. Но про это я в следующем посте расскажу.
Думаю, пришло время поделиться впечатлениями о поездке в Хорватию более подробно (я вернулась в Англию вчера вечером). Ну что может быть лучше серии рассказов в давно не обновляющемся Кулинарном Ежедневнике?
Начну с начала, как положено в записях дневникового характера - с первого дня посещения Хорватии.
Я прилетела в Загреб поздно вечером, 19-го. Магога уже находилась там часов эдак шесть - ее туда пораньше занесло из Москвы рейсом Аэрофлота. Мне вобще стоило бы этот хорватский цикл с еды в самолете начать, так как летела я Хорватскими Авиалиниями, и их сухой поек отличается не только от Аэрофлотовского, или, скажем, Трансаэро, о котором я писала полтора года назад. А также отличается и от Бритиш Эрвейз и от Би-Эм-Ай - это авиалинии британские, и про то, как там кормят, я не писала пока еще ничего (мало летаю). Можно было бы даже обед в хорватском самолете и сфотографировать, но я постеснялась других пассажирок - одна из них сидела возле окна, другая - возле прохода, и обе были хорватского происхождения. Ну да неважно, в Загребе уже ждала меня русского происхождения Магога, которая грозилась за время моего полета сходить там в хорватский магазин и приготовить ужин.
От аэропорта до центра Загреба автобусом - 30 кун, от автовокзала до апарт-отеля недалеко от центра 60 кун на такси. "Ну ты и едешь!" - приветствовала меня Магога, когда я, наконец-то, добралась до места назначения. Ужин состоял из зеленого салата с помидорами, картошки - тушеной с шампиньонами, бутылки оливкового масла и буханки ржаного хлеба, густо опсыпанного семенами подсолнуха. Магога макала кусочки хлеба с блюдце, куда она полила оливкового масла и добавила соли. "Масло очень хорошее," - сказала Магога, но я таким образом масло не ем, даже если оно хорошее очень.
Вместо этого я нажимала на хлеб. Съела его намного больше, чем Буратино в "Харчевне трех пескарей", ну то есть, не три корочки, а все шесть аккуратно со всех гранях на буханке обрезала, а потом уж ела и мякоть - потому что ну такой уж он вкусный оказался, что у меня просто нет слов. Пометку себе умственную сделала: обратно себе в Англию такого же хлеба купить. Хорошо, что я эту пометку сделала - отличный сегодня получился завтрак в первое утро после возвращения из Хорватии.
По утрам меня по-прежнему будит Тиба. Но только я теперь не каждый раз поднимаюсь по ее требованию - вернулся из дальних странствий Гейб, и в принципе ничего не имеет против того, чтобы иногда ее покормить. Я не возражаю, может, Тиба в ответ к нему тоже снисхождение проявит. Еду, которую он ей дает, она ест, а потом опять ко мне в кровать приходит. Иногда требует, чтобы я вместе с ней в ванную шла - воду пить, а иногда просто ухо почесать просит. И мурлычет... Любимый мой с дестства звук, хоть в детстве у меня Тибы не было. Я просто люблю кошачье мурлыканье. С детства.
И еще я люблю утра, в которые не надо никуда спешить. Даже если Тиба потребует, чтобы именно я ее кормила, я все-равно могу обратно в постель вернуться и снова заснуть. Или читать, например, книжку.
Сегодня мне попался там на глаза отрывок, который я тут же в соответствующий раздел на сайте добавила. Для сайта это хорошо - пополняется библиотека статей, вроде как, а для меня лично - не очень. Потому что, пока я на работу в Сити каждый день ездила, я мечтала о том, чтобы вот так примерно по утрам выходить из дому до местной булочной - там пахнет не хуже, чем в том отрывке, хоть я и не уверена, что "булочки-айфлеры" там тоже пекут. Но точно пекут круассаны, и даже с миндалем. А потом садиться за столик в этой же булочной (или, скажем, в кафе напротив) и капучино пить. И писать на лептопе роман. Через час возвращаться домой и продуктивно работать над сайтом. И вечером обязательно выходить на длинную-предлинную прогулку, ноги разминать.
Но, вместо кофе, пью чай, без всяких булочек (еще только булочек при таком образе жизни мне не хватало!), потом мало что делаю - и на сайте и вообще. Проходит день - пользы мало - и сайту, и мне. Роман как-то помалу пишется. А только Тиба сидит на коленях, греет живот мой и вроде как всем довольна.
Решила-таки я овладеть мастерством выпекания блинов. И даже потащила сегодня Гейба Сидороффа в "Ти-Кей Макс", чтобы подкупить подходящую для случая сковороду. Сковороду я выбирала долго. Наконец, облюбовала одну - плоскую, красную, широкую. "Всё, - думала, - сделаю по "уставу". - Прокалю, промаслю, всё как положено!*"
Дым висел на весь Принцес Рисборо. Это просто удивительно, как не сбежались соседи и не потребовали "жалобную книгу". Хорошо, что успели пообедать до того как (луковый суп, рубленные бифтексы, салат и зелени, лука и помидоров, плюс "Белый Цифандель с клубникой и соком арбуза - 100г Гейбу, остальное мне), а то бы ни на какой фуд-энд-дрин глаза бы уже не смотрели.
Уже второй час в доме все окна раскрыты. Проветриваю. Спасибо, погода еще позволяет.
Для многих англичан промасленный кусочек тоста равносилен съедобному эквиваленту доброго самаритянина.
Ну, во-первых редкий завтрак у кого без тостов обходится (в отличие от овсянки, кстати, которую тут, вопреки принятым стереотипам, не едят все англичане поголовно).
Ну, а во-вторых, тост – это как палочка-выручалочка для любого голодного, разореного, одинокого или же просто пьяного.
Я, кстати, сама их очень люблю. Правда, тостера у меня нету, не нравится мне из тостера крошки вытряхивать.
- была основным блюдом сегодняшнего дня. Соседке не дала ни кусочка. Не потому что я жадина-говядина-в ж... (ладно, продолжать не буду, т.к. шоколада не ела ни сегодня, ни вчера), а просто по прибытии вчера домой Гейб Сидорофф засунул эту шарлотку в холодильник. И он ее, скажем так - вовсе даже не освежил. Вобщем, соседке нести такой продукт мне уже просто неудобно. Лучше какой-нибудь еще пирожок испеку.
Ну и, помимо шарлотки, были другие блюда моего вчерашнего же приготовления: луковый суп на курином бульоне, и сама курица - все еще очень съедобная, жалко, что мало ее было.
Вобщем, фотографировать что-то новое было нечего. Содержание сайта надо бы пополнять периодически, но я в настоящее время интенсивно занимаюсь техническими разработками, и до всего остального - либо не доходят руки, либо не варит голова. Так что, если у кого-то из вас мысли по содержанию появятся и (главное!) фотки, фотки! Много фоток! Новых фоток, старых фоток, черно-белых, цветных, каких угодно, лишь бы кулинария там как-то просвечивалась - то... добавляйте их сюда. Пожалуйста. Буду чертовски признательна.
У моей Тибы глаза цвета этого фрукта, думала я нарезая зеленые круглешочки в честь ее праздника. Сегодня - Всемирный День Кошек, как выяснилось, хорошо, что успела сварганить (ей) ранний ужин. Я была дома в пять, редкостная удача. В три вышла от парикмахера (тоже в честь этого праздника, конечно же). А еще пару часов пораньше мне сказали, что мои аналитические услуги в инвестиционном банке Сити пока больше не требуются.
— Ах, — сказала Тиба, слушая про то, как проработала уже в Сити немного-немало, а уже много, ой очень много уже лет, — эта Женщина очень умна, но, конечно, не умнее меня*.
Я ела киви. А потом еще бутерброд с ветчиной.
* Стырено (Тибой) у Р. Киплинга, «Кошка, которая гуляла сама по себе»
Вобще, это кейк (пирожное) считается. Думаете, потому что там бисквитная прослойка, которой печеньям не положено? Фигушки, не поэтому. В действительности разные люди (англичаны) спорили-спорили и решили назвать бискит кейком, потому что не надо платить V.A.T. (налог на добавочную стоимость). Вот так-то.
А вообще, по форме это, конечно же, печенюшка. Обожаю рекламу, где училка объясняет дошколятам про явления природы на джаффа-кейкак:
"Полная луна!"
Хор дошколят:
"Полная луна!"
Хрусь!
"Половина луны!"
Хор дошколят:
"Полови-ии-на луны!"
Хрусь!
"Новая луна!"
Хор дошколят:
"Но-ооовая луна-ааа!"
Ам! Шамкая через полный рот:
"Полное жатмение!"
Хор дошколят:
"Ыыыыыыы!"
Джон Леннон, говорят, любил Джаффу, пока не рискнул купить ее целый ящик. А вы по сколько могли съедать Джаффы-кейков зараз?
Кто-то из моих знакомых англофилов сказал как-то, что у шоколада "After Eight" (После Восьми) вкус Англии.
Я когда приехала сама в Англию жить 19 лет назад, эти тоненькие конфетки из темного шоколада с мягкой мятной начинкой внутри меня весьма впечатлили, пожалуй, не меньше, чем шоколадный апельсин даже. Потом мне кто-то сказал из англичан, что "After Eight" в каком-нибудь доме к послеобеденному кофе или чаю - это признак эксклюзивности, что мне показалось странным - были в продаже и 19 лет назад более дорогостоящие конфеты.
А потом меня рассмешила реплика в сериале "Red Dwarf" (Красный Карлик" - дословно не помню, но смысл такой, что на космическом корабле, который бороздит просторы галактики уж не один миллион лет, куча нетронутых запасов продовольствия - ну там, само-собой типичный английский набор: Heinz Baked Beans (печеная фасоль в томатном соусе), рисовый пудинг в банках, и т.д. и только одна единственная конфетка "After eight" - не потому, что ее никто не хочет, а потому что все слишком воспитаны, чтобы забрать последнее.
Я почему-то к этим "After Eight" вполне себе так - равнодушна. Может, поэтому, у меня и завалялась одна коробочка аж чуть ли ни Хэллоуина. А вот недавно собралась пить чай, заглянула в эту коробку, и что вы думаете - там всего одна конфетка осталась. Я положила ее обратно, и убрала коробку в шкаф.
Увидела сегодня вот эту картиночку в Источник: Кладовке у Левконои и в очередной раз подивилась. Только-только отошла от шока "материализации написанного в реальности", как оно почти снова нахлынуло, правда, на сей раз иначе. Сначала была, я думаю, упомянутая картинка написана художником Волковым. Затем глава в романе с условным пока названием "Любовь, Конец Света и глупости всякие" (главу мы вдвоем с Людмилой писали. А затем картинка с практически одноименным названием попалась мне в "Кладовке Левконои". Вот ведь как бывает.
Всех с наступающими выходными, будет досуг - может, прочитаете, что мы там написали-то.
Отрывок из главы 47 (НЛО)
Неопознанные Летающие Объекты приземлялись на Земле уже давно, и практически все были на самом деле - опознаны. На разные случаи инопланетных вторжений был выработан соответствующий порядок действий, и никто не собирался его менять, ибо он доказал свою эффективность. Этим и намеревались воспользоваться Бог и Вася.
Время и место прибытия нужного корабля Богу было известно. Январской ночью новая партия брутян должна была приземлиться на неубранном кукурузно-гороховом поле поблизости от Москвы. Поле это может бы, и убрали, но с тех пор, как брутяне выбрали его в качестве взлетно-посадочной площадки, вся земная техника там ломалась, а селяне отказывались идти в аномальную зону. В результате значительно снизился урожай кормовых культур, но инопланетян это не волновало совершенно, а для отпугивания особо смелых землян они использовали дополнительные спецэффекты, которые многих сводили с ума. Брутяне не делали это из вредности или злодейства, они о возможных отрицательных последствиях просто не думали, а поступки, совершенные без эмоций, не портят карму.
- Интересно, какие спецэффекты они на этот раз продемонстрируют? – Настороженно прошептала Нелида, когда с высоты темного неба отделилась одна мерцающая точка и начала постепенно увеличиваться.
Обнаружить Нелидину фигуру среди высоких стеблей было почти невозможно: горох осыпался, и замерзшие кукурузные початки торчали вверх, сталкиваясь на ветру со странным глухим стуком, будто призраки взбесившихся тамтамов поселились в средней полосе. Ну а гномов, хоть их и была там целая армия, вообще бы никто не заметил – даже самые рослые из них едва достигали тридцати сантиметров. Варвара, Ося и Евпраксия Никитична остались дома – Бог настоял на том, чтобы не брать в поход женщин и детей. Его аватара, конечно, была исключением, как впрочем и все боевитые гномихи, которые не собирались рожать в обозримом будущем, а то иначе бы вся эта армия была не такой уж и многочисленной.
По задуманному главнокомандующим Васей сценарию Нелида должна была изображать неизощренную селянку и в момент выхода пассажиров из космического корабля привлечь их демонстративным воплем: «Ой, чтой-то?». Богу, заполучив таким образом внимание брутян, предстояло немедленно отключить у них Здравый Смысл, а гномам проникнуть вовнутрь корабля и захватить находящийся там экипаж в заложники. Нелида и Бог после этого должны были переместиться туда же и, под угрозой жестокой расправы, принудить пилотов взять обратный курс на Брут. План, согласно единоличному мнению его составителя, был - с точки зрения военной стратегии - безупречен.
Гномья армия вышла в точку дислокации. Конусы света осветили замерзшие стручки гороха; огромная летающая тарелка снизила скорость и плавно пошла вниз. Открылись нижние люки, и, словно шасси на самолете, выдвинулись из них крайне нелепые резиновые подушки, по форме напоминающие, как ни странно, большие женские груди. «Во-ооо!» - не сдержали восторгов гномы и воодушевленно зааплодировали. «Груди» тем временем мягко воткунись «сосками» в поле, послышались причмокивающие звуки, похожее на протяжные поцелуи. «ПОРА!» - прошептал Бог.
Нелида вышла из зарослей гороха и кукурузы и встала, как вкопанная, перед самым большим из задраенных люков. Через минуту его створки бесшумно раздвинулись, пропуская наружу оранжевый свет, но ни одной тени живого существа не замаячило в проёме.
«Ой, что это?» - закричала Нелида, не дождавшись появления брутян, на самых высоких тонах своего голоса.
Створки снова сомкнулись, также бесшумно, но в корпусе тарелки тут же открылось несколько аккуратных окошечек с монтированными в них проекторами, и началась трансляция заранее подготовленного 3-Д шоу с теми самыми спецэффектами, которые, по слухам, сводили людей с ума.
Нелида к подобному трюку считала себя уже подготовленной и не слишком переживала за свою психику – уж кого-кого, а её-то Бог защитил бы в любом случае. Ну а гномов свести с ума невозможно – магические существа и без того лишены Здравого Смысла. Однако через минуту даже у Бога челюсть отвисла, хоть была она не его, а Нелидиной челюстью: представившееся их вниманию шоу выходило за пределы всех ожиданий. Прямо перед Нелидой возникли иллюзии человекообразных волосатых существ, двух гендерных видов, если судить по демонстративно вырисовывающимся органам - мужским и женским. Огромная толпа совершенно голых инопланетян колыхалась в воздухе, сообщая Нелиде всем хором, что готовы вступить с нею в половой контакт с целью дальнейшего размножения, и удовольствие, которое она получит при этом, будет несоразмерным ни с какими другими в этой Галактике. Гномы тем временем захватывали корабль через образовавшиеся щели окошечек с проекторами, куда не мог бы проникнуть ни один человек, а они пролезали легко, одновременно приходя в игривое настроение от эротических «спецэффектов». Проекции инопланетян, не получив согласия «неизощренной селянки», уже вовсю совокуплялись друг с другом.
«ТАК ЭТО ЖЕ... ЭТО ВООБЩЕ НЕ БРУТЯНЕ!» - сказал, наконец, опомнившийся Бог.
«Ка-ак? - теперь уже была Нелидина очередь отвесить свою челюсть. – А кто же тогда эти особи?»
Три вещи, которые за сегодняшнее утро каким-то неясным образом сварили свежий кофе моему (вернее - нашему) процессу работы над книгой (той самой, отрывки из которой я приводила в трех предыдущих постах в Кулинарном Ежедневнике, хоть вы и прошли мимо, не читая).
Во-первых, мое отражение в электрочайнике за Тибиным завраком напомнило мне гриф гитары. На мне были тельняшка и халат махровый, желтый.
Во-вторых, поднимающиеся одновременно, в одну секунду (как по комманде "ВСТАТЬ!") три женских фигуры одинакового роста, повернутые к наблюдателю спинами похожих (но не одинаковых!) черных, как крылья у ворон, пальто при остановке поезда - это не просто впечатляющее зрелище. Это какой-то сюр, ей-Богу.
И в-третьих, если из разговора двух пассажиров через три сиденья вы не улавливаете ничего, кроме одного-единственного слова, но это слово повторяется каждым из них через пять секунд, то поневоле начинаешь верить в "знаки". Если еще и учесть, то именно это слово то и дело произносилось в каждой телепередаче в субботу, когда меня угораздило в кои-то веки включить телевизор....
Хотя, может, фигня все это. Вот свежий капучино и теплый круассан с миндалем - это да! Я наконец-то могу их есть и пить, а то меня почти неделю не тянуло.
Это вовсе даже не то, что я ела сегодня. Я ела свинину по-сингапурски из сингапурского тейк-эвея ASAP, и это было в обед. А телятина (хотя, вполне возможно, то была не телятина, а просто я это так предположила) была ужином одного негра*.
Оффтопик: * Нет не литературного, а гражданина, скорее всего, какой-нибудь африканской страны, судя по костюму. И я тут без претензии на рассизм негра негром называю, если что. Просто меня еще этих людей так называть еще в школе учили на стихах, как известно, Владимира Маяковского.
Негр обедал телятиной с косточкой в вагоне метро. Он сел в тот же, где ехала я, сидя с лептопом и книжкой, тяжелой походкой прошел к двери, соединяющей вагоны, и резким движением опустил на ней окно, впуская вовнутрь струю подземного влажного воздуха.
Одет он был в голубой льняной кафтан и такие же брюки, на голове малиновая тюбетейка, в руках у него тоже лептоп (ну или сумка от него) и грязно-жирный полиэтиленовый пакет.
Негр долго шелестел этим пакетом, наконец, развернул его и достал огромнейший кусок вареного мяса (возможно, телятины) с косточкой. Затем он смачно вгрызся в этот кусок крепкими белыми зубами и жадно-прежадно заурчал.
Кое-кто из сидящих рядом пассажиров вскочил и ринулся в противоположный конец вагона. Я сидела прямо напротив негра с телятиной и смотрела на него, как завороженная.
Негр тем временем то плевался в открытое окно, то снова вгрызался в огромный кусок телятины, то дразнил этим куском, кажется, ему одному видимую собаку. А может, не собаку. Иногда он поворачивался из стороны в сторону, как будто бы специально для того, чтобы всем праздным зевакам было хорошо видно сквозь голубой льняной кафтан его эрекцию, еще огромнее, чем тот телячий кусок. Оставшиеся пассажиры поскакали с близрасположенных мест.
И только я так и сидела напротив, не двигаясь, соображая, не снится ли мне слегка искаженный вариант главы, которую я написала (уже без Людмилы, хотя она ее, конечно же, читала) всего несколько дней назад.
Поезд метро мчался в Сити, где, судя по лицам пассажиров, им предстоял «еще один гадкий день». Раздраженный толстяк, вставший у двери между вагонами, злобно нажал на оконный рычаг - стекло съехало вниз, пропуская вовнутрь струю влажного воздуха. Скоростной ветер зашелестел газетами в руках недовольных пассажиров, и чуть было не подхватил в свой поток Олежку.
«Я – человек-ветер...» - вспомнил он с грустью, но через секунду чуть было ни завертелся в торнадо от пронзившей его внезапной догадки. «Я – человек-ветер!» - Повторил он отчетливо вслух. Танькина реакция на эту фразу ещё в самолете была однозначной - он же видел, как она побледнела тогда, схватилась за ухо, будто ее оглушили настоящим пронзительным криком. «Слышала, явно слышала! - обрадовался Олежка. – Значит, надо просто очень громко орать то же самое, пока она не услышит меня снова!»
Он повернулся к Таньке лицом, стараясь смотреть ей в глаза, и закричал, что было сил: «Я – человек-ветер! Я - человек-ветер-рррр!! Человек-ветер, Танька, черт тебя подери, слышишь? Человек-Ветер!!!»
- КАК БЫ НИ ТАК... – услышал он чей-то хриплый, надтреснувший бас. - ПРИЗРАК ТЫ, А НЕ ВЕТЕР!
Олежка осёкся и повернулся лицом к источнику странного голоса. Прямо напротив него сидела крупная негритянка неопределенного возраста в ассортименте немыслимо ярких одежд. Желтое пончо с малиновыми кистями не висело на ней свободно, а туго обтягивало широкие плечи и крутой бюст, а едва прикрывающая колени тартановая юбка была, скорее всего, шотландским кильтом. Тёмные голени облегались шерстяными гетрами - черными, во флюрисцентно-розовую полоску. Увешанные неимоверным количеством дешевых колец и браслетов руки сжимали два видавших виды полиэтиленовых пакета из супермаркета «Теско». Короновала сей странный ансамбль зеленая шляпа, похожая на цветочный горшок, из под которой смотрели в упор на Олежку два проницательных серых, как сталь, глаза.
«Кто призрак? Я призрак?» - чуть было не возмутился Олежка. Любой пассажир признал бы в той тётке типичную лондонскую сумасшедшую – такие всегда ошиваются на разных маршрутах метро. Да только он не был простым пассажиром, а негритянка явно была не из тех сумасшедших – в серых глазах напротив он четко видел своё отражение.
- Здравствуйте, Бог, - поклонился Олежка, распознав перед собой старшего по рангу.
- ЕВСТАХИЯ. ЗОВИ МЕНЯ ПРОСТО ЕВСТАХИЯ.
От образа прежней Евстахии, которую он видел однажды на кладбище, у этой осталась лишь шляпа горшком.
- У вас новая аватара? – Спросил Олежка таким тоном, будто бы речь шла о её новой не слишком удачной прическе. Его так и подмывало сказать что-то ехидное в отместку за «призрака».
- НЕТ, ПОЧЕМУ ЖЕ? – Проигнорировала она его лёгкий подкол. – АВАТАРА ВСЁ ТА ЖЕ, Я ЕЁ ТОЛЬКО ЧУТОК ХМ... ПОДСОВЕРШЕНСТВОВАЛА.
Тёмное лицо расплылось в широкой улыбке, обнажив целый ряд золотых зубов.
- В КОИ-ТО ВЕКИ ОТОРВАЛАСЬ, ПОНИМАЕШЬ ЛИ... МАГИЯ, ЗАПАД, ВСЯКИХ СОБЛАЗНОВ ПОБОЛЬШЕ, ЧЕМ НА ТОГА-ПАТИ У ДЬЯВОЛА... ПЛЮС, КОНЕЧНО ЖЕ, ПОЛНАЯ ДЕМОКРАТИЯ, БОРЬБА ЗА ПРАВА МЕНЬШИНСТВ РАССОВЫХ.... – Негритянка запустила руку между бедрами, будто бы проверяла на месте ли кошелёк, хранящийся в самом секретном месте. –... и СЕКСУАЛЬНЫХ... Мне ВСЕГДА ЛЮБОПЫТНО БЫЛО, ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ ИМЕТЬ ПЕНИС. Олежка невольно поморщился.
- ЖАЛЬ, ЧТО НА ЭТО УЖЕ НЕ ХВАТИЛО НИ ДЕНЕГ, НИ МАГИИ, - перехватила его взгляд Евстахия. – НО Я-ТО ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ РЕСУРСЫ СВОИ В НУЖНОЕ РУСЛО НАПРАВЛЯЮ, А ТЫ ЧТО С ТВОЕЙ МАГИЕЙ СДЕЛАЛ, ДУРЕНЬ?
В растерянности Олежка только беззвучно открыл рот.
- Я будил Магию в моей сестре, - сказал он, когда слова все же вернулись к нему. Танька сидела с ним рядом в прежней позе, уставившись в одну точку. – Она ведь не видит меня совсем. И не слышит...
- НУ И ЧЕРТ С НЕЙ! ДАЖЕ БОГ, ИМЯ КОТОРОГО НЕЛЬЗЯ НАЗЫВАТЬ, УШЕЛ ОТ НЕЁ НАСОВСЕМ, ТЕБЕ-ТО ОНА НА КОЙ СДАЛАСЬ?
- Какой-то вы очень странный Бог, Евстахия. Она же сестра моя, одна из двух самых близких, с кем меня связывают земные отношения, как же я могу ее бросить? Да и страдает, небось, от того, что уверена, будто я умер совсем, не знает, что я-то, на самом деле, всегда рядом хожу. Задача к тому же на нее возложена – мир от Конца Света спасти, а как же она его без Магии спасать будет, по-вашему?
- ЭТОТ МИР УЖЕ ОБРЕЧЕН, И НИКТО ЕГО НЕ СПАСЁТ! ТЫ ЧТО, НЕ ПОНЯЛ ЭТОГО ДО СИХ ПОР? ЧЕМУ Ж ТЕБЯ НА ПЛАТО СЕМИ ВЕТРОВ УЧИЛИ? А ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ ВОЗЛАГАТЬ НА СЕБЯ ЕЁ ЗАДАЧИ, РЕШАЛ БЫ ТЫ ЛУЧШЕ СВОИ!
Евстахия поджала губы и посмотрела на него строго и осуждающе, как школьная директриса на бывшего хорошиста, скатившегося до единиц из-за влияния дурной компании.
